Изменить рынок детских товаров? Только через просвещение родителей!

В начале апреля член Общественной палаты Элина Жгутова выступила с предложением создать аналитический совет, который будет оценивать влияние предназначенной для детей продукции на развитие юного поколения. Это предложение было внесено в план мероприятий, проводимых в рамках программы «Десятилетие детства», стартовавшей в 2018 году. В ближайшее время документ поступит на утверждение в правительство, а 1 июня будет принят в окончательном варианте. В начале 2017 года с похожей инициативой выступали другие общественники — Ассоциация родительских комитетов и сообществ: они направили в Госдуму обращение с просьбой разработать закон, ограничивающий оборот компьютерных игр и детских игрушек, пропагандирующих агрессию. Перспективность подобных инициатив оценивает профессор, доктор психологических наук, руководитель Московского городского центра психолого-педагогической экспертизы игр и игрушек при МГППУ Елена Смирнова.

Рынок предлагает, а народ покупает то, что ярче и дешевле, что активнее рекламируется. Подавляющее большинство игрушек, которые продаются в России, непригодны для игры, но не по этическим соображениям.

Прямой перенос внешнего вида на моральное развитие ребенка — это грубая, примитивная логика. Увидел страшную игрушку — невроз, увидел Барби с грудью — развратился? Это абсурд! Игрушка сама по себе не может ни развратить, ни воспитать. Исследованиями доказано, что никакие формы или выражения лица игрушки не могут испортить психику ребенка. А вот нарушить игру они могут. Игра — это довольно сложная деятельность, которая требует воображения, фантазии, вложения себя, активности детской. А большинство игрушек сейчас этого не требуют, они готовое все предлагают, и ребенку только остается «потреблять» заданные сценарии игры, заданные образы. 

Игрушка сама по себе не может ни развратить, ни воспитать. Исследованиями доказано, что никакие формы или выражения лица игрушки не могут испортить психику ребенка. А вот нарушить игру они могут.

Игрушка должна стимулировать детскую активность, причем это должна быть активность в соответствии с возрастом и той деятельностью и действиями, которые развивают ребенка в этот период. Для раннего возраста это простые предметные действия, то есть игрушки-вкладыши, пирамидки, каталки, а дошкольному возрасту нужны игрушки для сюжетной игры. Чаще всего самыми полезными оказываются традиционные игрушки, которые ничего не навязывают: с простыми вкладышами или кубиками можно играть очень долго с удовольствием и с пользой. Так же как и с простой куклой, которая не пищит, не говорит и вообще «ничего не делает». А беда современных образных игрушек в том, что они навязывают свои слова, песенки, свои действия и, соответственно, самостоятельно играть с ними невозможно. Зато со спокойной молчащей куклой можно играть годами, потому что ты наполняешь ее энергией, ты переносишь на нее и состояние, и слова, и действия, и так далее. 

Надо отдавать себе отчет в том, что исследовать, как влияют те или иные игрушки на детей в глобальном смысле, невозможно. Все зависит от того, что еще кроме этой игрушки у ребенка есть, какие фильмы он смотрит, каково его окружение и так далее.

При этом, надо отдавать себе отчет в том, что исследовать, как влияют те или иные игрушки на детей в глобальном смысле, невозможно. Все зависит от того, что еще кроме этой игрушки у ребенка есть, какие фильмы он смотрит, каково его окружение и так далее. Существует бесчисленное количество всяких факторов, которые учесть невозможно, поэтому говорить о прямом влиянии трудно. У нас было несколько семинаров по поводу «страшных» игрушек с привлечением психиатров, невропатологов, педиатров и других специалистов. И вот психиатры авторитетно говорят, что ни разу не было никакого психоза или невроза от игрушки. От фильмов — да, от компьютерных игр — да, так как там есть движение и явная агрессия. А от игрушек, во всяком случае, в практике опытных врачей, неврозов не встречалась. 

Мы, конечно, такие страшные игрушки не рекомендуем, но глобально навредить они не могут. Тем более уж больше навредить, чем наше телевидение вредит, чем все те фильмы, видеоигры, которые они смотрят.

Что касается регуляции ситуации с детскими товарами, то мне представляется наиболее эффективным путь, которым мы (Московский городской центр психолого-педагогической экспертизы игр и игрушек при МГППУ — прим.ред.) идем: рекомендательная экспертиза. Мы ничего не запрещаем и никого не ограничиваем, но рекомендуем лучшее. То есть, выбираем те игрушки, которые действительно соответствуют и возрасту, и потребностям игры, и маркируем их специальным значком. К сожалению, наша организация очень маленькая, у нас работает всего пять человек, и мало кто из производителей про нас знает. К тому же, многие производители избегают такой экспертизы: у нас достаточно строгие критерии оценки, и мало кто им соответствует. 

Похожая система есть в некоторых европейских странах. Например, в Германии работает аналогичная общественная организация — «Spiel Gut» («Хорошая игра»). Она негосударственная, но государство ее поддерживает. Они анализируют представленные на рынке игрушки и выпускают специальные каталоги, где отмечено: эти игрушки лучшие. Таким образом они воздействуют на родительское сознание и влияют на рынок. Иначе возникает замкнутый круг: «страшные» игрушки становятся популярными, потому что их покупают, а их выпускают и продают все больше, потому что они популярны. 

Натуральность материала — далеко не главный критерий с точки зрения психологии и педагогики. 

С другой стороны, есть и определенный рынок игрушек, которые как бы противопоставляются массовому производству. Например, авторские игрушки из экологичных материалов — дерева, шелка и так далее. Но и такие игрушки нуждаются в экспертной оценке, потому что сама по себе натуральность материала — далеко не главный критерий с точки зрения психологии и педагогики. 

Необходимо воспитывать родительское сознание и объяснять, какая игрушка хорошая, какая не очень. Идеально было делать передачи об этом на телевидении. Вместо бесконечных кулинарных шоу или передач про ремонт хорошо бы сделать для родителей хоть одну программу на центральном канале о том, во что надо играть с детьми, что детям нужно для развития. Это самый действенный канал формирования родительского сознания. И потом эти правильные, хорошие игрушки надо рекомендовать по разным каналам: в Интернете, СМИ, магазинах. Хотя работать в этом отношении с торговыми сетями очень трудно: маркетинговая ценность игрушки как товара сплошь и рядом противоречит ценности игрушки как средству развития ребенка.

Насущная задача — как-то наладить связь между этими противоположными сторонами. Чтобы производители, которые думают и хотят принести пользу, понимали, что нужно детям. А они часто этого искренне не понимают, считая, что чем больше функций в игрушке, чем больше она танцует, говорит и светится, тем лучше. Но это, напротив, разрушает целостность деятельности и парализует игру.

С одной стороны, стоит объяснять производителям, что нужно детям, а с другой стороны, объяснять педагогам и родителям, какие игрушки хорошие, какие плохие, чтобы они покупали их осознанно.

Поэтому с одной стороны, стоит объяснять производителям, что нужно детям, а с другой стороны, объяснять педагогам и родителям, какие игрушки хорошие, какие плохие, чтобы они покупали их осознанно. Вот, это, мне кажется, наша задача. Если бы такого рода экспертные центры создавались в разных регионах, было бы неплохо. Но запрещать, вынимать из продажи то, что не соответствует этическим представлениям некоторых членов Госдумы и невозможно, и абсурдно.

Смирнова Елена Олеговна — доктор психологических наук, профессор, специалист в области возрастной психологии. Научный руководитель Московского городского Центра психолого-педагогической экспертизы игр и игрушек Московского городского психолого-педагогического университета.

Источник: Культуромания